Христианство не просит званий; оно не просит о благорасположении; оно знает только Бога. Это оригинальное семя. Они любят Бога, и любят друг друга.
На них нет никаких опылений, их не нужно нянчить, все время одобрять со словами: “Да, ну, с этой сестрой, ну, я считаю, что ей можно иметь короткие волосы; а этой нет.” Ничего подобного не существует, и позволяют им это как ни в чем ни бывало. Это сурово. Это Евангелие. Покажи это у всех на виду - пусть падет, куда падет. Христиане любят это.
“Так неужели в дом небесный войти мне по пути в цветах; когда другие за венец тот, сражались до кровавых ран?”

Неужели мне должны высказывать одобрение, то, се, или еще что-нибудь, и нянчиться со мной? Я ожидаю, что мое место здесь, вместе с суровыми. Я не ожидаю, что попаду туда без единого трофейного шрама. “Сражаться должен, если буду править. Господь, дай мужество сейчас”, понимаете.

Позволь мне стоять как христианин; чтобы не быть гибридным растением, которое нужно нянчить и обхаживать, и куда-то принимать. Ведь так и так, никуда не примешь. Христианство — в него рождаешься. Становишься новым творением. Ты — семя Божье, которое входит в землю.

Уилльям Бранхам, проповедь "Сила Преображения"
https://branham.ru/sermons/65-1031M