Это было до того как родилась Бекки. Я ел только миску овсяной каши за десять центов. Они давали мне талон, и просто расписывался на нем, понимаете, и я платил за это, отдавал обратно, и списывал, потому что у меня был счет расходов.

И однажды, когда у нас было собрание патрульных. "Ну, — сказали, — кто тот чокнутый, который списывает такую мелочь?" Понимаете? Начальник сказал: "Десять центов на завтрак?" Так что, выглядело очень дешево на фоне других, вы знаете. Некоторые из них списывали доллар, понимаете; два доллара за обед. А я списывал ровно столько, сколько платил.

Ну, я сказал: "Ну что ж, вот, мне нет необходимости списывать деньги. Что ж поделаешь, если я ем только на десять центов?"

Мистер Филдс, который был помощником директора, сказал: "Билли, так или иначе, списывай хотя бы доллар". Сказал: "Как это делают все остальные". Сказал: "У тебя должно быть как у всех".

"Что ж, я сказал, я никогда ничего не ем, кроме овсяной каши, я беру только за это".
Сказал: "Ох, нет, никогда больше так не делай".

Ну что же, тогда я подумал: "Что же мне с этим делать?" Тогда я стал брать пятьдесят центов на завтрак. Затем я брал сорок центов оттуда, если бы я захотел потратить на что-либо, давал их каким-нибудь детям на улице; каким-нибудь детям, вы знаете, которые выглядели так, будто нуждались в бутерброде. Правильно, в самой компании мне так говорили. Это был человек из компании.
Итак, я подумал: "Может быть, я сделал что-нибудь неправильно".
Сейчас они патрулируют на вертолетах, видите. И вот, патрульный проходил мимо, и он остановился. Он сказал: "Послушайте, Брат Бранхам, это дерево разрослось".
Я сказал: "Да-а". Я сказал: "Малыши играют там под ним".
Он сказал: "Мы можем обрезать у него верхушку?" Я сказал: "Да, но не спиливайте его. Понимаете?"
Он сказал: "Что ж, мы хотели бы его спилить. Мы вам заплатим за него".

Я сказал: "Нет. Нет. Я не хочу, чтобы вы его спилили". Что ж, я тоже знаю законы о праве проезда по чужой земле, вы знаете, потому что я работал в этом семь лет. Я сказал: "Нет". Я сказал: "Я не хочу его спиливать, но вы можете обрезать у него верхушку". Я сказал: "Я обрезаю его верхушку, но, я сказал, вы можете. Вы можете обрезать у него верхушку, если хотите". Я сказал: "Я, мы с Братом Вудсом намереваемся обрезать у него верхушку. Мы обрезаем у всех других, которые здесь вдоль". И я сказал: "Но мы хотели бы сохранить его для малышей, Иосиф и другие, вы знаете, малыши играют под тем деревом".

Я уехал в поездку. Когда я вернулся, оно было спилено и убрано. Ох, я мог бы подать в суд на эту компанию, понимаете, за то, что срезали то дерево, понимаете. И так я подумал: "Вот, я сказал, Господь, я не собираюсь об этом даже упоминать". Видите? Если есть что-нибудь, в отношении этого, что я иногда списывал, 'съедал только на десять центов, а списывал пятьдесят центов'". Видите? Я сказал: "Если в том есть что-то неправильное, пусть это будет компенсацией того, что я добавлял к тому, понимаете." И тогда у меня прекратились сны о том, как я был в Компании бытового обслуживания, видите, потому что, должно быть, это было что-то такое тогда в прошлом.
Нам надо следить за тем, что мы делаем. Нам придется за это ответить.

Уилльям Бранхам, проповедь "Приходи, следуй за Мной"
https://branham.ru/sermons/63-060